Отголоски чернобыльской трагедии в сердце лепельчанина Олега Фролова

Тридцать четыре года прошло с того момента, как произошла самая масштабная техногенная катастрофа за всю историю
человечества. Множество людей пожертвовали своей жизнью и здоровьем для предотвращения распространения радиации,
чтобы следующие поколения могли строить свое будущее.
Отголоски чернобыльской трагедии вызывают чувство скорби и сострадания по отношению к тем, кто, не жалея своих сил, боролся с последствиями страшных событий. Таких отважных людей называют ликвидаторами. Некоторые из них оказались в эпицентре событий. Многие же получили смертельную дозу радиации и не дожили до наших дней. Однако есть среди нас и те, кто помнят тот ужас, который происходил в первые дни, месяцы и годы на месте аварии.
Колоссальные человеческие ресурсы были направлены на ликвидацию последствий взрыва на Чернобыльской АЭС. Часть ликвидаторов трудились на передовой, остальные же работали в пятнадцати- и тридцатикилометровой зоне от места взрыва для пресечения иных, не менее важных последствий катастрофы. Брошенные при эвакуации ценности привлекли внимание тех, кто, не чувствуя угрызений совести и не считаясь с соображениями безопасности, не упускал возможность нажиться на чужой беде. В борьбу с подобными инцидентами вступили работники милиции.
Так, 15 июля 1987 года в зону ликвидации попал сержант милиции Олег Фролов.
— Об этой страшной катастрофе я узнал сразу — 26 апреля, — рассказывает Олег Васильевич. — Тогда я был милиционером полка милиции по охране партийных советских органов. Первая группа наших ребят была отправлена в зону тут же. Им не сразу сказали, куда они едут.
15 июля 1987 года нас с вещами собрали возле здания ГУВД Мингорисполкома. Мы вошли в сводный отряд МВД. Нас было около 120 человек. Ночью прибыли в Хойникский район, где получили специальную черную форму, дозиметры. Нашей основной задачей являлась охрана пятнадцати- и тридцатикилометровой зоны от места аварии. Контрольно-пропускные пункты, где мы несли службу, располагались в Хойникском и Брагинском районах. Нашей задачей также была охрана общественного порядка.
Наш отряд разместили в близлежащей деревне, в здании школы. Школа, соответственно, была переоборудована и располагалась в относительно безопасном месте.
— Как долго длилась ваша командировка в зону?
— 30 дней — с 15 июля по 15 августа 1987 года, затем мы уехали и нас сменила следующая группа.
— Проводились ли предварительная подготовка, изучение техники безопасности?
— Проходил инструктаж, это и была так называемая подготовка. Нам было рассказано о технике безопасности, разъяснены задачи, уже на местах были выданы средства защиты и спецодежда. Также мы предварительно прошли медицинское обследование и диспансеризацию, где были установлены возможные противопоказания. Если же они не выявлялись, мы получали годность и приступали к работе.
— Что происходило непосредственно в зоне отчуждения?
— Все население в радиусе тридцати километров от места аварии было выселено, остались только две пенсионерки, которых мы регулярно навещали и приносили им чистые продукты. За контрольно-пропускным пунктом, в тридцатикилометровой — безопасной — зоне жизнь кипела, как раз начиналась уборочная.
— Олег Васильевич, чувствовали ли вы радиацию?
— Радиация ощущалась каждую секунду. Постоянно хотелось пить, однако местная вода к употреблению была категорически запрещена. Нам выдавали сухие пайки и минеральную воду. Отмечу, что все продукты по понятным причинам были привезены из-за границы, что было в диковинку в то время. От местных жителей продукты брать также запрещалось. Каждый день к нам приезжали дозиметристы и производили замер уровня облучения. Он был высокий и ощущался, как я и сказал, физически. Постоянное чувство сухости во рту, порой из носа шла кровь…
— Расскажите, как долго вы находились под открытым небом?
— Службу несли по двенадцать часов, из-за сильного радиационного излучения больше двенадцати часов на улице находиться было нельзя. Порой приходилось нести службу в непосредственной близости от места аварии.
— Как часто осуществлялись попытки вывезти брошенные в зоне материальные ценности?
— Нельзя сказать, что часто, но такие попытки некоторыми гражданами предпринимались. Зачастую вывезти ценные товары, в основном это телевизоры, холодильники, хрусталь и мебель, пытались те, кто проезжал в зону по пропуску для проведения различных работ. Мы тут же их задерживали. Страшно представить, сколько вреда могли принести эти зараженные радиоактивными веществами предметы за пределами зоны. Очень неприятно было осознавать, что на горе и страдании людей пытаются получить выгоду. В отношении таких субъектов мы были непреклонны. Они же, понимая, что будут наказаны по всей строгости закона, пытались нас подкупить, лишь бы не доложили вышестоящему руководству.
События той трагедии сломали множество жизней, искалечили не одну судьбу. Так уж сложилось, что основной удар приняла на себя наша небольшая страна. Многим пришлось покинуть родные места и переехать на более чистую территорию. По сей день мы ощущаем на себе губительное действие последствий радиационного заражения. 34 года прошло, а Чернобыльская трагедия болью отзывается в сердцах белорусов.
Кто знает, какими последствиями могла бы обернуться эта трагедия, если бы не беспредельное мужество и героизм тех, кто ценой своего здоровья, а нередко и жизни не позволил случиться еще большей беде, тех, кто стал живым щитом и закрыл собой других людей от смертельной опасности.
Никакие слова благодарности не заменят тот неоценимый труд по ликвидации последствий аварии. Им мы обязаны тем, что можем жить, работать и создавать свое будущее. Низкий поклон ликвидаторам за их мужество, отвагу и неоценимый труд!
Никита ПОЗНЯК.